Томская область — «образцовая» зона рискованного земледелия: не вышел на посевные работы в нужное «окно» — лишился урожая. Ударили ночные заморозки летом, задержалась в районе засуха — лишился урожая. Соответственно, и историй большого успеха не так много: «Из тех, кто начинал параллельно со мной в 2000-е, осталась пара человек на всю область», — говорит директор растениеводческого предприятия Сергей Иванов. Какой подход превращает сельское хозяйство в интересный бизнес, разбираемся в новом выпуске проекта «Хороший малый!».
Получить большие возможности для бизнеса можно благодаря нацпроекту «Малое и среднее предпринимательство», который реализуется по поручению президента РФ. Благодаря нацпроекту предприниматели могут получить как финансовую, так и нефинансовую поддержку в своем регионе.
У Сергея Иванова 4600 гектар земли в Томском районе. Самый эффективный по показателям участок, Лучановский, находится недалеко от села Богашево. Где-то здесь сам Сергей бегал мальчишкой по полям: он вырос в Богашеве. С детства хотел стать агрономом (со смехом вспоминает, как в школьном возрасте занимался селекцией картофеля: выковыривал глазки у одного сорта картошки и врезал в другой сорт). Но для этого надо было ехать в Москву, в Тимирязевскую академию. Для обычной сельской семьи, в которой к тому же погиб отец, когда сын был старшеклассником, столица была неподъемной. Поэтому выбор пал на вуз в Томске — Томский политех, электроэнергетический факультет. Окончив его, Сергей по распределению попал на Канско-Ачинский топливно-энергетический комплекс (КАТЭК) в город Шарыпово и отработал там несколько счастливых лет. Стал самым молодым (в 27 лет) начальником управления участка, светила хорошая инженерная карьера… Но с перестройкой начался развал промышленности, и Сергей вернулся в Томск, стал пробовать себя в разных видах бизнеса. Самым интересным и успешным оказался зерновой трейдинг: зерно покупалось в Омске или Казахстане, поставлялось на Дальний Восток.
Но пришел 1998-й год. Контракты с Казахстаном были в долларах, что больно ударило по компании Иванова. Но, как это ни банально звучит, кризис показал новые возможности: трейдеры обратили внимание на местный рынок производителей зерна. Как опытные предприниматели, они видели много не рационального в управлении томскими совхозами. И решили сами зайти в этот бизнес. На комиссии по банкротству в областной администрации Сергей Иванов «присмотрел» хозяйство в Новорождественском сельском поселении. На комиссии рассматривалось порядка 15-ти хозяйств, и именно Новорождественку налоговый инспектор не хотел отдавать на реструктуризацию — из-за огромных долгов.
Губернатор Виктор Кресс тогда Иванова поддержал, и — не прогадал: он единственный выполнил условия до последнего рубля. Остальные посыпались через год-два.
«Потому что в тот период очень важен был баланс экономики, понимание как продавать, что продавать и когда продавать. Плюс у нас самих была жажда сделать что-то новое, доказать всем, что здесь можно выживать, — вспоминает Сергей Иванов. — На предприятии, которому ранее принадлежала земля, тогда работали 300 с лишним человек. Через два года их осталось 70, причем на тех же объемах…. Пришлось пройти через саботажи, забастовки, но было интересно: производство — это то, что ближе душе. Через какое-то время мы полностью оставили зерновой трейдинг».
«Начиная бизнес в сельском хозяйстве, надо понимать, что ты и твоя семья должны работать 24/7. Если не готов, лучше не браться. У нас с самого начала получился реально фермерский бизнес, когда в нем занята вся семья. Первым помощником стала жена, на ней вся бухгалтерия, кадры. Мы 30 лет вместе. Также нужно понимать, что финансовый результат не получишь прямо сейчас. В трейдинге можно обернуть миллион за 1-1.5 месяца. А растениеводство — это бизнес с отдачей минимум через год-два».
Со временам Новорождественка во многом стала передовиком. Например, первым в области хозяйство начало работать на поле круглосуточно, хотя раньше это считалось невозможным. Сергей улыбается: на старых кировцах, может, и невозможно, но в 2005 году хозяйство первым закупило «джондиры», а у них хороший свет, плюс есть навигация. А самое главное – они очень удобные: в кабине стоит кондиционер, там нет тряски, шума, как в советских машинах.
Постепенно Сергей с командой подобрали сорта и смогли выращивать третий класс пшеницы, то есть такую, которая годится на хлеб. До этого в Томске были уверены, что здесь нельзя вырастить зерно такого качества. Первые три года урожаи, конечно, были не высокие — от 12 до 14 центнеров с гектара. Ровно таков биологический потенциал Томской области — показатель, которого можно добиться, не занимаясь севоборотом, не вкладываясь в удобрения. Сейчас минимум для предприятия Иванова – 30 центнеров.
Главный помощник Сергея — его сын Илья, он директор по производству. С 18 лет работает с отцом на тракторах, на комбайнах. «Зимой, перед началом сезона, мы с Ильей садимся и планируем, сколько хотим получить по каждому виду культуры и что для этого нужно сделать. Смотрим, что по экономике можем себе позволить, — говорит Сергей. — Например, для защиты растений от болезней нужна минимум одна фунгицидная обработка. Но можно сделать две, а можно три-четыре. Мы должны четко просчитать: сможет ли прирост урожая, который даст повторная защита, окупить наши затраты на препараты».
Сейчас главная экспериментальная площадка у Ивановых — Лучановская. В 2010 году от нее отказался очень богатый красноярский инвестор. Трава была выше головы человека… Но в «чистом поле», с нуля в какой-то степени оказалось проще работать. Сергей говорит, что за 10 лет Илье удалось кровью и потом сформировать очень хорошую команду из молодых людей:
«Каждый из них может работать на любой технике, которая есть. Нет такого: «Вот мой трактор, я работаю только на нем». Каждый получил навыки сварщика, двое варят практически профессионально, то есть не надо держать отдельного специалиста. Зимой, когда работы в поле нет, ребята тоже заняты — строят склад, ремонтируют технику. Зарплату они получают соответствующую: в прошлом году каждый механизатор заработал больше миллиона».
«Наши ребята бывают в других хозяйствах — в Кожевникове, в Зырянке, в других регионах — Красноярском крае, на Алтае, Кемеровской области. Сравнивают, видят преимущества своей работы. Например, у нас современная техника, автопилоты на тракторах, на опрыскивателе. В перспективе будем использовать дроны. Ребятам интересно в этом жить, участвовать. Они молотят и радуются. Отправляют фотографии со своими результатам в другие колхозы — гордятся! На наших полях сложный рельеф, горки постоянно, но на ровных участках собирали до 75 центнеров с гектара, это вообще «южные» показатели!»
С молодой и заряженной командой Лучановская площадка в 2017 году смогла первой в области перейти на «нулевую» технологию (no till), когда земля не пашется, не культивируется, не боронится. Многие воспринимают «no till» как ничегонеделание: посеял — убрал — посеял — убрал. Действительно, тяжелые работы не ведутся – поле не боронят, не вспахивают. Но это технология не прощает ошибок. Например, несколько лет Сергей с сыном испытывали разные культуры, создавали свой севоборот. Пришли к такой модели: сначала на поле сеется горох; как только его убрали, его место занимает озимая пшеница. Весной ее сменяет яровой рапс. Через год на этом поле колосится яровая пшеница, еще через год – лен. Следом сеется гречиха, и завершают цикл в зависимости от ситуации либо рапс, либо опять пшеница. И так по кругу, год за годом.
Уникальны и нормы высева зерна – с такими никто в Томской области больше не работает. Советские нормы рекомендуют 6-6,5 миллионов семян на гектар, это примерно от 250 до 300 килограмм зерна. Механизаторы Иванова высеивают 2 млн – около 100 кг. А урожай получают как минимум не хуже…
«Каждый год мы закладываем 15-20 производственных опытов, по их результатам постепенно и уменьшали нормы высева, — рассказывает Сергей. — Благодаря экспериментам изменили и размер междурядия: между рядами у нас расстояние 19 см с одной и 38 см с другой стороны. Во многих полях, которые работают по классике, с края поля пшеница стоит шикарная. А зайдешь в центр – хилая. Почему? Потому что с края у растений много свободы, питательных веществ. Этот эффект называется “пусто-занято”, мы его используем. Обычно у растения центральный колос большой, а все остальные вполовину меньше. У нас они одинаково крупные».
Сергей Иванов уверен: несмотря на погодные риски, потенциал у сельского хозяйства в Томской области огромный:
«При тех же вложениях на гектар, что в Краснодаре, мы получаем урожай в два-три раза меньше. Но мы выживаем. Мы можем выживать. Потенциал земли есть, потенциал технологий есть! Последний год, конечно, оптимизма поубавилось из-за действий правительства, которое нас совсем не слышит. Вот несколько цифр: в 2021-2022 году наше хозяйство вложило в основные средства (это строительство, техника) 120 миллионов рублей. В этом году — ноль. И в следующем, скорее всего, тоже будет ноль. А нам надо обновляться, у нас два комбайна с 2009 года. Полет сельского хозяйства, особенно в Сибири, прерывали заградительные пошлины и фактический запрет на вывоз зерна. Отсутствие экспорта обвалило рынок — в стране избыток зерна. В итоге если рапс в прошлом году стоил 60 рублей, то в этом — 25. Лен аналогично. Гречиха подешевела с 40 рублей до 20-ти. Для нас падение 20-30 процентов уже существенно, а в разы — просто катастрофично…
Все это, конечно, было сделано из благих намерений: во-первых, правительство пыталось удержать цены на сельхозпродукцию (хотя уже много раз было сказано, что в булке хлеба стоимость муки — 10-15%). Во-вторых, поддержать переработку внутри России. Фактически перерабатывающие заводы строятся за счет фермеров».
- Но почему при таких огромных рисках — природных и политических — вы остаетесь в этом бизнесе?
- «Потому что мне это интересно, — отвечает Сергей. — Мне нравится, когда у нас молодые ребята работают. Интересно смотреть, как растут растения. Я когда вижу плохое поле, сразу отворачиваюсь. Но вот ты заезжаешь на поле, которое удалось… Знаете, все сразу отпускает. Люблю, когда внучка Валерия приезжает на поле, бежит, ручками колоски раздвигает, просто прелесть! Уже на всех видах техники со мной ездила. И еще… Может, это и высокопарно звучит, но я делаю дело, которое нужно людям. Когда в магазине покупаю продукты, то понимаю, что там есть частичка моего труда. Свою страну мы точно накормим».
Возрастное ограничение – 6+
