12 апреля отмечается День космонавтики, так что сегодня кажется самым логичным говорить про космос. Мы на Tomsk.ru подумали так же и решили вспомнить про легендарный спектакль «Район посадки неизвестен», в основу которого лег подвиг томского космонавта Николая Рукавишникова.
Вместе с Томской драмой мы постарались понять, чем была так примечательна эта постановка, какие особые технологии там применялись, и как на него реагировала советская публика. Но обо всем по порядку.
Сначала был полет
10 апреля 1979 года начался третий космический полет Николая Рукавишникова. Проходил он в качестве командира космического корабля «Союз-33», а вместе с ним на борту был болгарский космонавт Георгий Иванов. Во время сближения со станцией «Салют-6» на корабле Рукавишникова произошло самопроизвольное отключение двигателей. Корабль остался без основного двигателя, так что ни о какой стыковке с космической станцией речи не было. Вопрос встал другой: смогут ли Рукавишников и Иванов остаться в живых.
Центр управления полетами приказал экипажу садиться на резервном двигателе и отдыхать в течение 15 часов, а если придется совершать срочный спуск с орбиты, то космонавты должны были использовать резервную двигательную установку. Уснуть Рукавишников смог лишь на два часа из 15 положенных, все остальное время он размышлял и просчитывал самые разные сценарии развития этой непростой ситуации.
«Если бы „Союз“ надолго остался на орбите, то через несколько дней нам грозила мучительная смерть от удушья. Вот тогда и решил: при наихудшем варианте будем продолжать полет до тех пор, пока сможем нормально дышать. А потом… Я знал, где на корпусе корабля находится клапан перепада и как он устроен. Клапан, как известно, срабатывает при спуске, уже в земной атмосфере. Но для меня не представляло труда открыть его и в космосе. Это гарантировало нам почти мгновенную смерть — в течение нескольких десятков секунд», — вспоминал томский космонавт.
Впрочем, до таких крайних мер не дошло. 12 апреля 1979 Центр управления полетами снова вышел на связь с четкими инструкциями. Они решили, что космонавтам необходимо запустить дублирующий двигатель ровно в 18:47. В расчетном режиме он должен был проработать 188 секунд. Если бы он отключился раньше, чем через 90 секунд, то экипаж остался бы на орбите Земли. Если бы он работал более полутора минут, но менее 188 секунд, то командиру следовало бы дать команду на повторное включение. В реальности произошел третий вариант.
Двигатель продолжил работать после 188 секунд, что означало спуск корабля по баллистической траектории, большие перегрузки и смерть Рукавишникова с Ивановым. Однако, командир «Союз-33» знал эти корабли лучше всех, сразу понял, что он не выдает полную тягу, поэтому отключение двигателя произошло через 213 секунд. Дальше Рукавишникову пришлось положиться на опыт и интуицию, потому что до него не было в мире космонавтов, которым приходилось сажать корабль вручную. В итоге спуск с орбиты пошел по баллистической траектории, но перегрузки оказались приемлемыми для подготовленных космонавтов.
На Земле в это время начали вычислять место посадки, так как многим специалистам было очевидно, что такой спуск с орбиты может серьезно отклонить корабль от заранее запланированного места приземления. Однако, командир поисковиков решил оставить два вертолета в изначально выбранном районе посадки «Союз-33». Интуиция его не подвела, корабль приземлился в 320 километрах от Джезказгана, там, где и садились советские космические судна. Таким образом, томич Николай Рукавишников стал первым в мире космонавтом, который вручную посадил корабль по баллистической траектории с использованием резервного двигателя.
«Мы создали Космос!»
«Десятого апреля 1979 года был осуществлен запуск космического корабля «Союз-33». Его командир — дважды Герой Советского Союза Николай Рукавишников. Космонавт-исследователь — гражданин Болгарии Георгий Иванов. Поздно вечером одиннадцатого апреля во время сближения со станцией «Салют-6» на корабле вышел из строя двигатель. Никто не знал, смогут ли Николай Рукавишников и Георгий Иванов вернуться на Землю…», — так звучало описание «Район посадки неизвестен» в театральной программке 1986 года.
Постановщиком спектакля стал известный российский шоумен и деятель культуры Михаил Борисов, который с 1983 по 1987 год был главным режиссером Томского театра драмы. Сама постановка создавалась по заказу партии к ее съезду. Чиновники дали задание: нужен спектакль о Томске, о родившемся здесь космонавте Николае Рукавишникове, дважды Герое СССР. Журналист «Правды» Владимир Губарев написал пьесу об опасном космическом полете Рукавишникова и болгарина Георгия Иванова.
«Несмотря на явную слабость материала, мне представляется оправданным обращение Томского театра драмы, гастролирующего в Уфе, к пьесе В. Губарева «Район посадки неизвестен», повествующей об одной из напряженных страниц космической истории. Впрочем, для самого театра, возможно, существеннее другое: космонавт Николай Руковишников, прототип пьесы, — их земляк, и биография его достаточно драматична для того, чтобы стать предметом исследования в театре», — писала критик Л. Цуканова в номере «Советской Башкирии».
Оригинальная пьеса действительно подвергалась большой критике, но постановщикам удалось взять из этого текста самое лучшее и показать томичам действительно «небывалое» зрелище. Упор был сделан на сценографии и визуальной составляющей спектакля.
Работая над постановкой, режиссер Михаил Борисов и художник Анатолий Шикуля решили использовать практически фантастические для того времени технические возможности. Для видеосвязи задействовали все две камеры и два магнитофона, что тогда официально числились в Томске, и лазер — засекреченное оружие из Института оптики атмосферы. Михаил Борисов и игравший в постановке главную роль актер Владимир Варенцов перед началом репетиций съездили в Центр подготовки космонавтов «Звездный городок», где посмотрели все тренажеры, побывали в космической капсуле и даже получили в подарок два настоящих скафандра. В них Владимир Варенцов и Юрий Кисурин потом и играли героев-космонавтов.
«Этот прием был не просто фокусом, а средой: возникало необычное свечение, какого наши глаза еще не видели. Для создания лазерного занавеса мы сотрудничали с Академгородком, руководителем Института оптики атмосферы в Томске В. Е. Зуевым, там нам сделали оснастку, которая была очень сложной. <…> Лазер развернули и заставили отразиться от зеркал, а они, в свою очередь, требовались специальные, их делали в Томске — с уникальным покрытием, в металле и в вороненой стали (иначе бы возникли блики). Отраженный луч попадал на специальный барабан прямоугольной формы. Тот вращался, свет превращался в сплошную пелену и застывал, как у известного эффекта в кино, созданного братьями Люмьер. Оставалось немного подымить, и получался занавес. Это была ручная работа по созданию русского чуда! Занавес мог двигаться в пространстве сцены, к заднику или наползать на сцену. Возникало уникальное явление: невиданное свечение, зеленоватое, очень яркое. Что это такое, никто не понимал. Мы создали Космос!», — вспоминал спустя 30 лет художник Анатолий Шикуля.
Непростой работа показалась и главному актеру постановки Владимиру Варенцову. Он рассказывал, что после личного знакомства с Николаем Рукавишниковым понял: играть в спектакле «профессию» — значит загубить спектакль. Также Варенцов отмечал, что спектакль помог прикоснуться ему к «тайне», к совершенно закрытой и непонятной космической отрасли.
«Космические тайны, как оказалось, вещь достаточно жизненная и очень часто жестокая. В этом Владимиру Варенцову довелось удостовериться лично. Создатели спектакля побывали в Звездном городке, встретились с космонавтами. Варенцов не мог прийти в себя от ощущения иррациональности происходящего: по коридорам в Центре управления полётов ходили живые легенды, они здоровались, «стреляли» закурить», — говорится в краеведческом дайджесте «Легенды томской сцены».
А что было дальше?
Спектакль, безусловно, имел ошеломительный успех и стал легендой томской сцены, часто отправлялся на гастроли и радовал жителей Советского союза необычными декорациями, визуальными эффектами и подвигом томича Руковишникова.
«Среди причин успеха — замечательное художественное оформление постановки. <…> Зрелище, развернувшееся на сцене, впечатляет. Глубины космоса и маленькая кабинка отправленного с Земли корабля… Мощный огонь, дающий толчок ракете, — словно разум человека, устремленный в просторы Вселенной. И когда старушка кладет букетик цветов к бюсту космонавта, установленному на его родине, и видит вдруг его самого вернувшегося «оттуда», такого обычного, земного — ее изумление совершающимся на наших глазах чудом науки передается и зрительному залу», — писала о спектакле критик «Вечерней Уфы» А. Докучаева.
Несмотря на все это, спектакль вышел из репертуара и до сих пор туда не вернулся. В наше время мы уже знаем, что вернуться к легендарным спектаклям можно, Томская драма подарила нам «Из племени Кедра». Но, видимо, время для «Район посадки неизвестен» все еще не пришло.
«В истории Томского Театра драмы было много легендарных спектаклей. Надо понимать, что каждый спектакль неповторим. И если мы вновь обращаемся к какому-либо литературному произведению, то на его основе появляется совершенной новый спектакль. Для новой версии «Из племени Кедра» заново писалась пьеса по роману Шелудякова, была придумана новая режиссерская концепция и новая сценография, использовался современный театральный язык. Сделать копию спектакля «Район посадки неизвестен» невозможно. Можно заново поставить эту пьесу с новым режиссерским видением и другой сценографией, сделать акценты на других моментах, но пока театр не планирует вновь обращаться к этому материалу», — рассказала Tomsk.ru руководитель литературно-драматической части Томской драмы Наталья Бабенко.
В любом случае нам, как благодарным зрителям и жителям Томской области, важно помнить как о таких легендарных постановках, так и знать про невероятные подвиги наших земляков. И даты лучше, чем 12 апреля, для этого придумать невозможно.
