Развернул мыло и отправил бумагу в мусорное ведро. Именно такая судьба уготована всем упаковкам от мыла. Но не той, о которой мы расскажем сегодня.
Несколько лет назад в Музей истории Томска попала этикетка от мыла – как редкий образец упаковки прошлого столетия. Синем по серому на ней написано:
«Голубое мыло «Победа» завода «А.В.Пермитиной» в Томске, для стирки белья. Способ употребления: Смоченное теплой или холодной водой белье натирают мылом и оставляют лежать в воде до утра (не менее 6-ти часов). На другой день, если белье чисто, то его прямо полощут в холодной воде и по желанию подсинивают. Более загрязненное белье следует утром вторично натереть мылом и постирать в теплой воде. При употреблении этого мыла гарантируется чистота белья, скорость и удобство стирки. Желающие могут этим мылом стирать и обыкновенным способом с паркой белья. NB. При стирке белья мылом «Победа Пермининой» не требуется обычных примесей воды: соды, поташа и т.д. вредно отзывающихся на прочности белья».
Но стоило ее перевернуть, стало понятно – ценность этой упаковки именно на обороте. В 1927 году, в связи с дефицитом бумаги, этикетку превратили в бланк подписки о невыезде! Такая бытовая вещь, которой обычно был уготован весьма короткий век, стала причастна к разрешению судьбы человека, осужденного по 58 (политической) статье.
«Я, нижеподписавшийся гр. Тазетдинов Ибрагим Мингазетдинович, проживающий по Большой Королевской №37 кв.3, даю настоящую подписку в том, что впредь до окончания следствия и суда по делу №55 обвинения меня в преступлении предусмотренном 58 ч 7 ст ЧК, обязуюсь без особого на то разрешения из гор. Томска не отлучаться и являться по первому требованию в Томский отд. ГПУ. В случае перемены места жительства обязуюсь извещать свой адрес немедленно по прибытии на новое место жительства. 19 сентября 1927 года».
Неизвестно в чем конкретно обвиняли Ибрагима Тазеодинова, где завершилась его жизнь – тоже. Единственное, что удалось найти в архиве – обращение его жены, где она просит снять с нее статус «лишенки»:
«Прошу исключить меня из числа списка лишенцев. По социальному положению жена бывшего лишенца. От матери осталась 2х лет, росла и воспитывалась в руках мачехи и меня в 17 лет выдали насильно замуж. Который в то время работал мальчиком у О.И. Перевалова, а потом откупил свою торговлю. С мужем жили мы очень плохо и недружно, о чем может подтвердить весь Заисточный район. И в последствии оказалось, что он 7го февраля 1930 г. уехал в Анжерку и оттудова изчес куда неизвестно. У меня осталось 3 детей. Они пионеры, их в пионеротряд приняли только из-за моей добросовестной, хорошей работы, не смотря не на социальное положение бывшего отца. Я их воспитать не смогу, т.к. в настоящее время дорога мне везде закрыта. Своих детей я не хотела бы направить по тому же пути».
Вот так неожиданно, такая одноразовая бумажка как мыльная этикетка стала судьбоносной для отдельно взятого человека.
