Девять месяцев назад Коул Кингсбери приехал в Томск – и пока не купил обратного билета. Его деловые письма подписаны сейчас так: «Ведущий научный сотрудник лаборатории геохронологии и геодинамики Факультета геологии и географии ТГУ». Коулу 37 лет, он вырос в Миннесоте (и поэтому, кстати, сибирские морозы – не проблема), учился на Аляске и в Канаде, работал в Южной Африке. Какая философия привела американского геолога в Сибирь, рассказываем в новом выпуске проекта «Новая Родина».
Историю Коула можно послушать в подкасте:
«Цивилизация существует с геологического согласия, может быть изменена без предварительного уведомления» — этой цитатой американского писателя и философа Уильяма Дюранта также подписано каждое письмо Коула Кингсбери. Вулканы интересовали его с детства:
«Когда мне было девять лет, моя семья переехала из Миннесоты в Орегон, и рельеф кардинально сменился: топография Миннесоты плоская, а топография Орегона гористая. Я задавал вопросы, почему так. Узнал, что многие горы Орегона являются вулканами, и именно поэтому заинтересовался вулканами и геологией».
Чтобы получить степень бакалавра геологических наук, Коул поступил в Университет Аляски в Фэрбенксе. Этот тоже был сознательный выбор: всегда тянуло в маленькие города, а не в шумные мегаполисы. «Кроме того, я люблю посещать места, которые вряд ли посетит кто-то еще. Люблю ледники и горы. И северное сияние», — говорит Коул.
За степенями магистра и доктора (PHD) Коул отправился в Канаду: два года в Университете Оттавы и следом четыре года в Университете Карлетона (там же, в столице страны). Канада – это вообще рай для геолога: север страны (остров Аксель-Хейберг, территория Нунавут) относится к Большой магматической провинции Высокой Арктики – одному из крупнейших и самых интенсивных магматических комплексов на планете. Извержения происходили там от 130 миллионов лет до примерно 60 миллионов лет назад. Диссертация Коула была посвящена древним вулканам. Там же, в Канаде, он впервые узнал о Сибири «из первых рук»: его научный руководитель, профессор Карлетонского университета Ричард Эрнст сотрудничал с Томским государственным университетом, регулярно ездил в Сибирь, и его описания этого края казались Коулу очень интересными…
Но сначала он отправился в Африку – больше двух лет жил в Претории, работал научным сотрудником Университета Претории. Исследовал древние вулканические события между Кейптауном и границей Намибии.
«Южная Африка — это мультикультурная страна с 11 официальными языками (английский язык является языком бизнеса), — рассказывает Коул. — Южноафриканцы всех культур и цветов кожи были добры ко мне и интересовались тем, что значит быть американцем и почему я работаю в Претории. Тем не менее, Южная Африка — это страна, которая все еще имеет дело с последствиями апартеида – политики расовой сегрегации, действовавшей до 1994 года».
«Моя философия – я живу только один раз, и путешествия – это способ сделать жизнь длиннее. По крайней мере, она кажется длиннее, когда ты получаешь очень разный опыт. Моя работа над древними вулканами (крупными магматическими провинциями) перенесла меня из канадской Арктики в западную часть Южной Африки, и теперь я сосредоточен на Сибири», — говорит Коул Кингсбери.
Казалось бы, прямой связи между геологией Африки и Сибири нет. Но только не для геолога.
«Хотя сейчас в Сибири нет действующих вулканов, Сибирь похожа на Южную Африку в том, что здесь зафиксированы древние крупные извержения вулканов на протяжении всей истории Земли, — поясняет Коул свой интерес. — Из-за этих древних лав и интрузий в Сибири, как и в Южной Африке, также находятся важные в экономическом отношении месторождения полезных ископаемых, такие, как месторождения никеля в Норильске».
В ноябре 2021 года он приехал работать в Томск. Съездил уже в несколько экспедиций, последняя завершилась в июле – вместе с сотрудниками геолого-географического факультета (ГГФ) ТГУ они ездили на Ангару, собирали образцы пород из древних лавовых потоков и интрузий.
«Их можно будет использовать для лучшего понимания того, когда эта вулканическая система (или системы) существовала. Мы также хотим знать, связаны ли эти породы с известными древними вулканическими системами Сибири или других частей мира из-за континентального рифтогенеза», — рассказывает Коул.
Это все – часть больших международных исследований, начатых в Томске больше пяти лет назад, когда в ТГУ была открыта Лаборатория геохронологии и геодинамики. Например, в 2018 году вместе с томскими учеными в экспедицию в Хакасию ездил научный руководитель Коула Ричард Эрнст: ученые тогда отбирали пробы горных пород древних вулканов, чей возраст 390–400 миллионов лет. По словам декана ГГФ Платона Тишина, крупные вулканы, извергавшиеся сотни и десятки миллионов лет назад, в прямом смысле слова «делали погоду» на планете. Они были одним из наиболее важных факторов внезапного изменения окружающей среды в истории Земли. Например, сотни миллионов лет назад извержения древних супер-вулканов приводили к кислотным дождям, изменению уровня моря, глобальному потеплению и ледниковым периодам, резким изменениям поверхности. Это, в свою очередь, вызывало глобальные биологические катастрофы, в результате которых с лица Земли исчезло от 70 до 90 процентов живых организмов. И раньше, и сейчас магматические процессы оказывают существенное влияние на формирование климата планеты, поэтому эти исследования интересны ученым всего мира.
«Я родился в Миннесоте, там холодно, очень холодно зимой! Минус 25 зимой это нормально. Время, проведенное в Миннесоте и на Аляске, подготовило меня к сибирской погоде. Я тот человек, который переносит холод очень хорошо! Маленьким я знал о Сибири через образы – медведи, мороз. Могу сказать, это неудачные стереотипы. Я нашел Томск гораздо более разнообразным — интересным, динамичным, молодым, с красивой исторической архитектурой. Мне нравится здесь природа – в Томске вы везде недалеко от природы, а она очень важна для меня. Еще нравится, что происходит много культурных мероприятий», — говорит Коул.
С сентября Коул Кингсбери планирует читать курс вулканологии и геологических опасностей для студентов ГГФ: о различных вулканах, физике и химии вулканических извержений и продуктах, о том, как они контролируются, а также о том, как вулканы и другие геологические явления (например, землетрясения, наводнения и оползни) могут нанести вред сообществам и населенным пунктам. «Мы также обсудим, как отдельные лица и сообщества могут реагировать на эти геологические опасности и готовиться к ним», — добавляет ученый.
«Различия между менталитетом россиян и американцев, которые я заметил, не так выражены, как я думал вначале. Я вообще удивляюсь, насколько дружелюбны и приветливы ко мне русские. Я только что вернулся с геологической конференции в Новосибирске, посвященной памяти академика Николая Добрестова. В Сибирском отделении Российской академии наук я представлял доклад о своей работе в Южной Африке. На заключительном вечере меня очень заинтересовала культура вокруг тостов (чоканья) после выступлений. Ближе к концу меня попросили выступить с речью, и я выразил благодарность за возможность здесь присутствовать – частично на русском, частично на английском. Мне сказали, что мой ограниченный русский был отличным! После моей речи все зааплодировали, и после того, как я закончил, было много чокающихся стаканов», — улыбается Коул.
Обратного билета у Коула нет – может быть, он проведет в Томске несколько лет. У него большие планы на путешествия по России:
«Я хотел бы поехать в Сочи, чтобы увидеть Черное море и Кавказ, на полуостров Камчатку, чтобы увидеть вулканы, а также хочу посетить Уральские горы. Меня также интересует возвращение на Алтай (однажды я там уже был) на курсы рафтинга и приключений (Zip Lines). Я люблю горы и малые и средние города рядом с горами!».
Сибирь для Коула – это вызов. Это дальше всех мест от дома, где он когда-либо жил.
