Пошли гулять двое моих сыновей 5 и 8 лет во двор и быстро вернулись. Спрашивают в домофон:
—А какие овчарки бывают?
—Немецкие и восточно-европейские, — говорю.
Убежали. Ой, думаю, это ж-ж-ж неспроста. Посмотрел в мессенджере собачников Северного парка — и точно! К ближайшему к нам фруктовому киоску кто-то подбросил двух щенят. По виду, помесь овчарки с кем-то, у кого хвост колечком. Опять домофон.
— А давай возьмем двух немецких овчарок? Нашему Честеру же скучно одному….
Телеграм-канал Андрея Острова
Безумно приятно, что у твоих детей есть сердце. Что они могут жалеть, любить, сострадать и, конечно, мучиться от этого, но пусть уж лучше мучаются сами, чем мучают других. В общем, пришлось рассказывать, что Честеру такая компания сейчас вредна, а щенков обязательно заберут добрые люди и все они, люди и собаки, будут счастливы.
— Давай тогда плед им отнесем, а то ночь будет холодная…
Пришлось нести плед. Ночи же стоят холодные +16….+18. Днем вообще замерзнуть можно + 31. Говорят за выходные во всех прибрежных селах отдыхающие на воде съели и выпили все, что было в деревенских магазинах. Продавцы не знали, радоваться им или закрываться.
Утром, кстати, пошел в магазин. Щенков и правда забрали. Вокруг скамейки, где они обитали чего только нет: три миски с водой и едой, остатки нашего пледа, детские игрушки, включая развивающие лабиринты с костяшками на проволоках.
Смотришь на это и думаешь: если дети у нас такие хорошие, ну, откуда тогда берутся взрослые гады, которые за 45 тысяч рублей решились поджечь машину председателя дома по улице Интернационалистов 19/1? И что теперь будет с квартирным фондом ООО «ЖЭК-ЖИЛИЩНИК», если люди поймут, что можно уходить от плохой управляющей компании в хорошую и тебе за это ничего не будет: начальству не позвонят, на собрание жильцов «братков» не пришлют, машину не сожгут?
Родные попросили пристроить четыре мешка с картошкой. Накопали осенью как всегда с запасом, а куда девать «второй хлеб» теперь, накануне нового урожая, не знают. В деревне дают за ведро 150 рублей. В Томске – 300. Картошка в России есть! И вот эти вот инсинуации, про исчезновение картошки фри в бывшем Маке — от лукавого. Я понимаю, для фри нужен особый сорт, размер, но уж извините, только к следующему урожаю обеспечим подходящие сорта — и точка!
Открыли наконец после реконструкции бывшую Академкнигу. Теперь это вход в стоматологический центр святого Луки. Красота внутри такая, что народ, бывший на открытии, шутил:
—Так клинику с пятизвездочной гостиницей можно перепутать!
В таких случаях я всегда вспоминаю зубной кабинет моего детства. Синюю краску до уровня плеч, а дальше побелку в трещинках. Круглый стол в зале ожидания зубной казни, и скатерть с бахромой, на которой от мучительного безделья всегда завязывали узелки-косички. Пусть уж лучше будет красиво в новой клинике: стеклянные козырьки и прозрачные двери, дизайнерские бетонные подоконники и стойка-ресепшн в диком камне. Должно же что-то меняться в нашей жизни к лучшему. И в деревне, где прошло детство многих из нас, тоже должны начаться перемены!
Не знаю, к сожалению, состав отраслевого штаба по селу, который создал Владимир Мазур. Но хотелось бы уже оценить экспертный уровень предложений. Решения медицинского штаба, например, пришлось, разбирать по полочкам, хотя, знаю, буду проклят жителями Зеленых горок.
Жизнь в деревне, как ни странно, зависит сейчас от горожан. Если найдутся активные, приезжие, закрутится вокруг них дело. Сама глубинная сельская среда (не про пригород речь) сегодня редко выдвигает активистов-общественников. Вот приехала в Старую Ювалу типичная горожанка из Северска, Вера Волкова. Купила дом в красивейшем месте на берегу речки, лошадей, построила конюшни, создала единственный профессиональный в Томской области центр иппотерапии «Живое тепло». И заездили к ней особенные дети и их родители, и не только из области. Сейчас работает над интересным грантом по обучению верховой и адаптивной езде подростков из малообеспеченных и многодетных семей. Верховая езда для таких детей — спорт недоступный. А эффект от взаимодействия с лошадью не только физический, но и психоэмоциональный. Конь — это ж такой зверь, который заставит себя уважать в любом случае и подчинится, только если поймет: на нем сидит разумный и добрый человек. Стать таким человеком за 50 занятий, конечно, может не получится, но тут важно пристраститься. Лошадь многих спасала и не только от простатита.
В пятницу я пришел в сквер Богоявленского собора. Как журналист, но и как человек тоже. Почему-то почувствовал: так надо. Во-первых, памятник святым покровителям семьи Петру и Февронии не чета томским, сделан хорошим красноярским скульптором Константином Зиничем. (Про нашего томского оплачиваемого властью монументалиста уже писал) Во-вторых, когда сам наконец-то обрел семейное счастье, хочется кого-то поблагодарить, а кого не знаешь. А тут появляется памятное место. В-третьих, конечно, хочется еще раз поддержать семью Кляйн в их борьбе с силовой несправедливостью. Галина Ивановна и Иван Григорьевич выбрали это место для памятника еще в 2019-ом до начала всех неприятностей. Могли бы вообще забыть об этой затее, но оплатили и памятник и установку, подарили скульптуру городу в знак своей любви, семьи и верности. А эти штуки посильнее «Фауста» Гете и всех правоохранительных органов вместе взятых.
Фото: Валерий Доронин
Когда спала белая пелена с памятника, выяснилось, что Феврония удивительным образом напоминает дочь мэра Томска Наталью Кляйн. Вряд ли средневековая муромская княжна была так же стройна и высока. Но в конечном счете, мы же в памятниках не за исторической правдой гонимся, а за символами и смыслами. А они тут как раз и появились. Не теряйте. Я в Красноярске, приеду напишу про мелочи красноярского бытия.
Фото: Валерий Доронин
