В день перекрытия Коммунального моста поехал сдавать в ремонт велосипед. Хозяин мастерской, Андрей Рейтер, потомок моряковских капитанов и заядлый велогонщик, заругался:
— Ты бы хоть предупредил! У нас предварительная запись до 12 июня….
То есть за три недели надо записаться, чтобы привести в чувство двухколесного друга. Конечно, некоторые, как и я, решили пересесть на велосипеды, предвидя гигантские пробки. И они на этой неделе, конечно, были. Друзья пишут, что в воскресенье вечером от Черной речки до Северска через Северный мост ехали два часа! Мне кажется без помощи военных и установки понтонного моста не обойтись.
Многие перекраивают свою жизнь, учитывая новые транспортные трудности. Мы в семье, например, решили пока не возить сына из Северного парка в детский сад в Томске. К 8.00 редко успевали, а теперь сына надо будить еще на полчаса раньше. Ей-богу не понимаю, почему так рано надо приводить детей в детский сад? Постиндустриальная экономика, заводской гудок не зовет, родители сами себе хозяева, зачем бедным воспитателям приходить к 7 утра? Можно, как всем, к 8.30 хотя бы? И принимать детей до 10.00, чтобы без пробок и суеты родители добирались?
А еще: можно сделать детские сады межмуниципальными? А то из моих окон видно сразу три современных детских сада, но все они в Томском районе, а дети прописаны в Кировском. И такая же ситуация в Южных воротах, да много где. Сегодня врио губернатора Владимир Мазур едет по новым детским садам, но они почти все строятся в Томске, а всё новое жилье, куда заселяются молодые семьи с детьми — в Томском районе. Там в школе «Интеграция» набирали 21(!) первый класс. Там переполнена Зональненская школа, а в Томске некоторые откровенно пустуют.
Может, кто подскажет Владимиру Владимировичу, многодетному отцу, что пора уже создавать реальную агломерацию из Томска, Северска и Томского района, открывать закрытый город и прекращать эту межмуниципальную неразбериху с садами, школами, маршрутами транспорта, лишним родительским трафиком по утрам и вечерам?
Но вернемся к тому, с чего начали. Больше 20 лет растет количество велосипедистов в Томске. Теперь к ним добавились скейтбордисты, моноколесисты, гироскутеристы, самокатчики. Для худенькой молодежи самокат, выдерживающий 120 килограмм, теперь идеальное недорогое транспортное средство для жизни и флирта. Обнялись – и поехали! Доехали – бросили, и голова не болит.
Но те же 20 лет в Томске не решается проблема велодорожек, которые могли бы использоваться всем нашим альтернативным транспортом. Это не канатная дорога с гондолами, не третий мост – до которого годы и годы. Велодорожки можно сделать достаточно быстро даже на наших исторических узких улочках. Было бы желание. Кажется, наступил этот переломный момент, когда альтернативный транспорт может стать чуть ли не основным.
В общем, забрали в ремонт мой велосипед, но обещали сделать только через неделю. Никто не обучает в стране профессии велослесаря, нет развитого сервиса — а количество велосипедистов растет. Сейчас будут проектировать развязки к кампусу, новым левобережным микрорайонам, оживлять заброшенную левобережную дорогу, расширять Шегарский тракт, уже ремонтируют Коммунальный мост. Маленькая просьба — не забудьте про велосипедные дорожки.
Поехали делать прививку младшей от целого набора болезней — дифтерия, столбняк, полиомиелит, коклюш, менингит, пневмония, эпиглотит, септицемия…. Все это одной импортной вакциной. Медсестра «поздравила»:
— Счастливчики! Последняя упаковка «Пентаксима». Чем дальше будем прививаться, пока не знаем…
Подходят к концу в наших больницах запасы импортных лекарств, вакцин. Что будем использовать дальше – неясно. Конечно, у того же замечательного французского «Пентаксима» есть русский аналог АКДС или даже АДС-М-Анатоксин (кто ж эти названия придумывает!), но медсестер прививочного кабинета не обманешь. Они прекрасно знают, какая вакцина эффективнее, лучше переносится детьми, менее «болючая». И по цене это заметно. Бесплатная в Томской области прививка «Пентаксимом» в Москве стоит 6.500 рублей, а отечественной вакциной– 2000 тысячи.
А уже есть сигналы, что заканчиваются реагенты для общего анализа крови, а как делать свои подзабыли. Мне всегда говорили старшие товарищи: научись делать простые вещи, прежде чем браться за сложные. Но мы же русские люди, у нас известный принцип: мы сначала ввязываемся в драку, а уже потом оцениваем масштабы бедствия.
Всегда жил в многоквартирных домах и никогда не сталкивался с местной канализацией. А тут купили дом, начали ремонт и пришлось. Переполнилась выгребная яма. Запашок появился, такой, знаете, не деревенский, а томский, летний. Познакомился с парнями. Они работают на классической 4-кубовой модели машины, которую мы в детстве называли «говновозкой». Хочу сказать, что это золотое дно, особенно при нынешних темпах строительства индивидуального жилья. 10 минут работы, яма пуста и 1000 рублей у ребят в кармане. Надеюсь, они довезут мои «сокровища» до официальной точки слива.
Бывают в жизни удивительные совпадения. Я однажды брал интервью у женщины, которая убила трех своих мужей. Выяснилось, что в юности она в северном Казахстане жила в одном доме с мой первой женой. Они девчонками гуляли в одном дворе, могли по батареям перестукиваться.
Вот и нынче решил проверить одну догадку. В Томске напротив Буфф-сада возле новой детской клиники сегодня открывают мини-памятник Малышу-Неболейке. Его прототип – фарфоровая фигурка культовой художницы и монахини Берты Хюммель. Кто читал мои #Воскресныечтения, может быть, вспомнит, что дед томского профессора Владимира Байтингера взял в жены Розу Хюммель (Хуммель).
Типичный Типичный магазин «Конкордия» времен НЭПа
Российские Хюммели в годы НЭПа организовали в Закавказье кооператив «Конкордия» и мгновенно разбогатели на продаже вин и коньяков. Бабушка Роза, как вспоминает теперь Владимир Федорович Байтингер, была героической женщиной. Одна, без мужа вырастила в североказахстанском спецпоселении детей, а когда репрессии против российских немцев ослабли, вернулась в бывший Анненфельд (Шамхор, Азербайджан) и пыталась найти в окрестностях села закопанное на исходе НЭПа «золото Конкордии» — кувшины с драгоценностями. Была схвачена за этим занятием, получила реальное наказание и уже больше фамильных сокровищ не искала.
Так вот выяснилось, что художница-монахиня Берта Хюммель, проавтор томского «Малыша-Неболейки» и бабушка Владимира Байтингера — дальние родственники! Конечно, иметь в Германии фамилию Хюммель, все равно что не иметь никакой, но они жили в соседних коммунах, их отцы были то ли родными, то ли двоюродными братьями. (Надо бы в немецких архивах поработать, да где ж теперь!) Вот как иногда причудливо складывается жизнь, чтобы сверкнуть бронзой на улице Герцена, 24.
Забежал по делам в детский сад «Розовая башня» Олеси Осиповой. Она поделилась радостью — едет получать диплом специалиста Монтессори-педагогики в Екатеринбург. Оказывается, в Томске таких официально признанных педагогов, скажем мягко, кот наплакал. А ведь в 90-ые Томск был сибирским центром педагогических новаций, авторских школ, образовательных технологий, у нас работает целый Педагогический университет. Но оказывается, лучше развивают и апробируют нестандартную педагогику на практике частники, а не государственные структуры. И делают это гораздо успешнее. У той же Олеси в детский сад стоит очередь. Она берет к себе в садик далеко не всех, и уж точно не детей богатеев, хотя плата за садик велика – 15 тысяч рублей в месяц. Олеся выбирает прежде всего ответственных родителей, которые готовы вместе с ней вкладываться в будущее своего ребенка. Такие родители в Томске есть, их много, их регулярно собирает на свой SchoomilyFest Ольга Марьясова – это тоже исключительно частное мероприятие.
Еще Олеся сказала, что наверно будет перебираться вместе с частным детским садом в наш Северный парк. По семейным обстоятельствам. Скоро будем хорошими соседями. В нашем микрорайоне и правда сложилась в целом дружелюбная атмосфера. Это 5 лет назад нам говорили, что мы сумасшедшие и переезжаем в «..опу мира» без единого магазина. Не в магазинах, хочу сказать, счастье. Они появились, как и многое другое. Счастье в добрых соседях, в озерках, где ветер колышет листья кувшинок. Хотя, конечно, с тех пор как популярность места выросла, стала напрягать все увеличивающаяся этажность домов. С некогда максимальных 4-х этажей до 17-ти в последнем ЖК «Маяк». Я понимаю строителей: хочется увеличить норму прибыли. Но так вместе с прибылью можно выплеснуть и очарование микрорайона.
