Что такое единый госэкзамен и с чем его «едят» томские выпускники узнали весной 2002 года. Тогда Томск вошел в число 16 российских регионов, где в качестве эксперимента впервые провели ЕГЭ. Он одновременно завершал обучение в школе и был вступительным испытанием в вуз. Сколько же вопросов тогда возникало: в какие учебные заведения будут засчитываться результаты, как пересылать работы в Москву, можно ли оспорить баллы и куда подавать апелляцию, кто и как будет проверять экзаменационные листы и так далее. Каждый год тема ЕГЭ «обрастала» новыми подробностями, проблемами, нюансами и инфоповодами. В нашем спецпроекте мы решили поговорить с теми, кто 20 лет назад стоял у истоков запуска единого госэкзамена в Томске, кто добился наивысших результатов, чей труд стал решающим для подготовки высокобалльников, а также о провалах, которые случились с томскими выпускниками на ЕГЭ.
За 20 лет ЕГЭ в регионе через эту форму аттестации прошли десятки тысяч выпускников. С какими проблемами они сталкивались, кто до сих пор не может смириться с формой испытания и какое будущее у экзамена? Эти вопросы редакция Tomsk.ru задала экс-главе Департамента общего образования Томской области, Заслуженному учителю Российской Федерации и Отличнику народного просвещения Леониду Глоку.
Опережая события
В 2000-ом году проходило совещание работников образования всех уровней. Проводил его тогда еще губернатор Виктор Кресс. Там были руководители образовательных учреждений. Я выступал и говорил об изменениях, которые необходимо провести в системе, чтобы ее усовершенствовать и повысить мотивацию ребят к обучению. Говорил, что пора переходить на единую систему оценки знаний, то есть совместить выпускные экзамены в школе со вступительными в вузы. Поддержки я тогда не нашел, особенно среди ректоров. Я обосновывал тем, что учащийся школы сдает пять-шесть обязательных экзаменов за курс школы, потом получает аттестат, потом в вузе снова по этим же предметам сдает экзамены, всего около 10 испытаний за два месяца. Это один аргумент.
В 2001 году Министерство образования вводит в пяти регионах России единый госэкзамен. Мы в этот пул не попали. Но решили тогда сделать свою проверку. И в двух районах, в Кожевниковском и Шегарском, мы провели свой ЕГЭ по математике. До этого, в 1997-2001 году, мы уже пробовали вводить систему тестов. Что мы увидели: результаты ЕГЭ в этих двух районах полностью совпадают с результатами наших испытаний. Тогда же выяснилось, что в одной шегарской школе большинство ребят написали экзамен на двойки. Проанализировали провал: слабый учитель, частая смена педагогов, программа не освоена. На следующий год заявились на экспериментальный единый госэкзамен. Нас включили, и началась работа, в первую очередь, со школами. Объясняли про форму и необходимость введения.
«ЕГЭ к нам пришел навсегда»
Почему необходимо было вводить ЕГЭ?
Это государственная форма проверки знаний за курс полной средней школы. Он называется единым: одновременно оценки засчитываются при поступлении в вузы. Нам нужна была позиция высшей школы, которая бы согласить принимать результаты ЕГЭ в качестве вступительных испытаний. Кстати, вузы сначала неохотно включались, заинтересовались уже позже.
Мы прекрасно понимали, что в системе и выпуска, и приема в вузы много нечестного. Дети пытаются войти в доверие, надавить на жалость учителя, обмануть при списывании. Педагоги могли завысить балл, субъективный фактор имел превалирующее значение. Как правило, отличник и получал пятерку за экзамен, а троечник сдавал на тройку. Ничего не менялось. Были также письменные испытания от Министерства образования: по математике и русскому языку (сочинение). Пакеты с заданиями вскрывались уже в школах. Но проверяли эти работы все те же школьные учителя. Получалось: я учу, я проверяю, я ставлю оценку. Учитель оценивал себя, в первую очередь.
Была еще одна составляющая, коррупционная. Заводилось много уголовных дел о взятках преподавателям вузов при поступлении. Это было, никто не скрывал факты. И как раз эта составляющая сыграла главную роль в согласии вузов на единый госэкзамен. У них отпадала необходимость в вузовских экзаменационных комиссиях. А это очень большие затраты. Не нужно было предоставлять места в общежитиях для абитуриентов на время вступительных экзаменов, привлекать преподавателей школ. Ректоры согласились засчитывать результаты экзаменов.
Я все это через себя и свой опыт пропустил. Теперь я уверен, что ЕГЭ к нам пришел навсегда. Формы его могут меняться, но суть единого экзамена останется.
Рисковал должностью
Губернатора Кресса тогда принцип единого госэкзамена привлек тем, что выпускники городских и сельских школ имели равные права на поступление в вузы. Кто до этого мог воспользоваться услугами репетиторов — только городские школьники, в основном.
Были созданы предметные комиссии. Мы пошли на хитрость, чтобы убедить вузовских работников в чистоте проведения ЕГЭ, мы сделали их председателями этих комиссий. Одну работу проверяет два человека: вузовский эксперт и школьный. Была разработана система контроля за проведением экзамена. Наблюдение, в том числе общественное.
Накануне первого ЕГЭ встал вопрос о моей должности, меня предупредил областной парламент, что в случае провала экзамена, буду уволен. Понимал, что это эксперимент, на который я пошел авантюрно, мог что-то не предусмотреть. Но осенью я получил почетную грамоту за организацию и проведение ЕГЭ в регионе.
В 2003 году бывший руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Виктор Болотов позвонил и спросил, есть ли возможность в нашем медуниверситете провести исследование по изучению тревожности детей при подготовке к экзамену. Вуз согласился, нужно было компьютерное оборудование и браслеты. Провели эксперимент в двух школах. Часть классов сдавали в традиционной форме, другие — в форме ЕГЭ. Выяснилось, что уровень тревожности и в той, и в другой группе ничем не отличается. Тревожность есть, но она всегда и была. Ведь это публичное представление своих знаний. Отправили эти данные в федерацию для анализа.
В 2002 году сдавали 16 регионов, средний балл у нас был выше, чем по России. Очень много превентивных мер принимали. Главное, у меня совесть чиста, что мы поступали честно.
Каждая оценка в аттестате должна быть подтверждена единым госэкзаменом
Изучение каждого предмета в школе должно оканчиваться независимой государственной аттестацией. Считаю, что все должно оцениваться по единым стандартам. Мировоззрение — такая шутка, которая не определяется хорошим знанием чего-то одного, надо знать все и обо всем. Этим наша подготовка отличается от американской системы. У нас специалисты с широким профилем и кругозором. Раньше же был конкурс аттестатов и учитывались знания не только по профильным предметам.
Удачное взаимодействие с вузами
Областной центр тестирования был создан в регионе в 2001 году. Его возглавлял Олег Пермяков. Сейчас это доктор педагогических наук. Работает в Санкт-Петербурге. В ТПУ потом стали готовить тестологов — специалистов, которые могут обрабатывать контрольно-измерительные материалы, которые к нам приходят.
КИМы, кстати, рассчитаны на то, что максимальное число баллов получит только 1-2 человека из 1000 выпускников. Там и простые задачи есть, и очень сложные. Раньше была шкала о переводе баллов в оценку и свидетельство о результате, сейчас все есть в цифровом виде, исключены подделки и спекуляции.
Что удобно. Есть три волны ЕГЭ: в апреле — досрочная, вторая — основная школьная, третья волна — вузовская. На школьном этапе имеешь право пересдать. Вузам понравилось, что не надо создавать комиссии и платить сотрудникам деньги. Две волны зачислений. Исчезла необходимость у вузов в организации курсов подготовки к ЕГЭ. Она перешла в репетиторство, но уже без всяких гарантий.
Были и недостатки у единого госэкзамена. Стресс для родителей. 40% из них надеялись на нетрадиционные пути поступления. А, оказывается, ребенок такой же как и остальные. Было отторжение на уровне протестных явлений. И сейчас претензии остаются в основном у родителей, которые верят, что их ребенок самый лучший.
Сами ученики сохранили небрежность, пытались себя неадекватно вести себя на экзаменах, списывать, пользоваться телефонами. Это все уменьшило их веру в собственную пробивную способность. Но за это время, за эти 20 лет, мы стали более цивилизованными. Стало меньше шпаргалок. Многие вещи надо знать до автоматизма.
У вузовской профессиональной общественности тоже возникают претензии, так как много потеряли. Но в Томской области сохраняется тесное взаимодействие с высшей школой. И этот опыт признан очень удачным.
