Российский научный журналист, редактор и основатель ряданаучно-популярных изданий Алексей Паевский прочитал в Томске научно-популярнуюлекцию «Можно ли жить без мозга». Он рассказал студентам Томского политеха осамых интересных пациентах в неврологии, истории которых поражают ученых иврачей.
Алексей Паевский — сооснователь и главный редакторпортала Neuronovosti.Ru, создатель портала Mendeleev.info, научныйредактор портала Indicator.Ru. По образованию — химик-органик. Авторнескольких тысяч научно-популярных статей и новостных заметок практически вовсех научно-популярных изданиях страны. Совместно с Анной Хоружей ведет блогистории медицины, вместе они выпустили книги «Смерть замечательных людей»,«Вообще чума: истории болезней от лихорадки до Паркинсона» и другие.
Перед лекцией мы задали Алексею несколько вопросов.
— Алексей, как высчитаете, влияют ли гаджеты на работу мозга?
— Ерунда. Действительно, если слишком часто скролить лентысоцсетей, потом становится тяжело воспринимать длинные тексты. Но дело здесь нев гаджетах, а в ритме жизни. Гаджеты могут быть опасны в случае, когда их даютдетям 3-4 лет на постоянной основе. В этот момент идет активное формированиеречевых зон в мозге, и с ребенком желательно разговаривать. Так он формируетсвязи, которые ответственны за речь, язык, синтаксис. У взрослых проблема ссосредоточением на большом тексте кроется не в гаджетах, а в привычке тупить всоцсетях. Безусловно, любая интеллектуальная работа требует навыка. Поначалу это труд, потом он превращается вудовольствие.
Единственный способ воспринимать большой текст —интересоваться им. Это мой личный лайфхак.
— Кому обязательностоит ходить на научно-популярные лекции?
— Кому обязательно нужно ходить в кино? Наша задача в первуюочередь — увлечь и заинтересовать слушателей. Я рассказываю о науке на самуюразную аудиторию. Мой самый любимый слушатель — тот, кому интересно. Впринудительном порядке на лекции нельзя ходить никому. Люди сразу отключаются,и не воспринимают информацию, какой бы интересной они ни была. Если бы былвыбор, я бы пошел читать лекции заключенным. Они — самые благодарные слушатели.Правда, такого опыта у меня еще не было, я опираюсь на рассказы коллег.
— Можно ли жить безмозга?
— Без мозга,разумеется, выжить нельзя. Но вполне можно жить без некоторых его частей. Мызнаем, что сейчас во Франции живет человек, у которого осталось 10 % головнойкоры. То, что это произошло, врачи заметили случайно. Много людей живут с однимполушарием, допустим, удалили в детстве из-за эпилепсии. Кора головного мозгаочень пластична, и уцелевшие зоны могут принять на себя функции утраченных.
— Можно ли частичнозаменить мозг компьютером?
— Компьютером заменить мозг нельзя, но его можно соединять сним. Нельзя вообще сравнивать мозг с компьютером. Эту ошибку допускают многие,в том числе, ученые.
В Самаре на днях прошла конференция по интерфейсам «мозг—компьютер»BCI: Science&Practice. Samara 2020. Уже сейчас при помощи силы мысли мыможем управлять некоторыми устройствами. Интерфейсы бывают инвазивными(вживляются в мозг) или неинвазивными (активность коры считывается черезэлектроды, как при электроэнцефалограмме). Инвазивные точнее и обычно используютсядля парализованных людей. Они уже сейчас силой мысли могут, например, управлятьмеханической рукой. В России таких протезов еще нет, но первые инвазивныеинтерфейсы у нас уже начинают разрабатываться. Также проходят испытания интерфейсы«мозг-компьютер» с обратной связью. В них датчики на кончиках пальцев протезапередают данные о давлении обратно в мозг, и человек ощущает прикосновениепротеза к поверхности.
Кроме того, сейчас в коммерческое производство в Россиизапущен нейрочат. Устройство, которое полностью парализованному человеку даетвозможность, хоть медленно и с ошибками, но все же набирать текст на компьютересилой мысли. Разработчики организовали общение двух парализованных из США и изРоссии. Переводил разговор Google-переводчик. Так что стереотип о том, что всепередовые разработки в сфере технологий в первую очередь внедряются на Западе,не совсем соответствует действительности. Хотя за рубежом в них в нихдействительно вкладывают больше ресурсов.
— Началась вторая волна коронавируса. О российских прививках от COVID-19 звучат противоречивыемнения. Как вы считаете, они эффективны?
— Российская вакцина с высокой степенью вероятностибезопасна, ее получили уже несколько тысяч человек. Единственный риск для тех,кто ставит прививки от коронавирусной инфекции, — она может не сработать. Наданный момент прививки поставили уже более трех тысяч человек и можно суверенностью сказать, что у вакцины нет критических осложнений для здоровья.
Я напоминаю, в условиях пандемии ученые всего мира сократиливремя не на разработку вакцины, а на ее испытания. Сейчас ее зарегистрировалипосле проверки на безопасность. Безусловно, нет ничего хорошего в том, чтовремя испытания прививок на добровольцах сократилось. Но не нужно забывать, чтоу нас идет вторая волна пандемии COVID-19. Все-таки наличие вакцины в такихусловиях куда лучше ее отсутствия. Приведу пример. Шанс, что вас парализует вответ на прививку от полиомиелита — один на пять миллионов. Шанс получитьтяжелое осложнение без прививки — несоизмеримо выше. Кроме того, регистрациявакцины не означает, что ее сразу начнут массово применять. Сейчас в миресоздано больше сотни вакцин. Мы не самыми первыми создали вакцину. Мы еезарегистрировали самыми первыми, и это просто особенность российской системыздравоохранения.
При этом сама технология производства вакцины опробованагодами и является, можно сказать, рутиной. Это не лекарство или вакцина,сделанная с нуля. Вопрос лишь в том, как будет реагировать тело на конкретныйбелок, «безопасную» часть коронавируса: заразиться от него нельзя. На него какраз формируется иммунный ответ.
Индивидуальная реакция организма возможна всегда, поэтомунужно просто взвешивать риски перед прививкой.
Для того, чтобы быть уверенным в эффекте прививки, я быподождал полтора месяца. Сейчас в ходе испытаний часть добровольцев получаетплацебо. Во время второй волны эпидемии они будут заражаться, и мы увидимрезультат.
