«Я очень люблю Томск». С таких слов началась наша беседа с Екатериной Купровской-Денисовой, женой известного советского композитора Эдисона Денисова. Она рассказала о гонениях на ее мужа, советской цензуре, дружбе с Францией и даже предположила почему рэп стал таким популярным.
ВО ФРАНЦИИ МЫ ОКАЗАЛИСЬ СЛУЧАЙНО
Потому что Денисов попал в аварию в июле 1994 года, он был в очень тяжелом состоянии. Врачи дали мне понять, что если есть возможность перевезти его заграницу, то это сделать это нужно немедленно. Вопрос куда даже не вставал — это была Франция. У Денисова были давние и очень крепкие связи с этой страной. Нам удалось его увезти, и там его спасли, можно сказать воскресили, и там он прожил еще больше двух лет. Наша жизнь там наладилась, а дети, тогда еще маленькие, пошли во французскую школу. В общем, по разным причинам моя жизнь продолжилась во Франции. Но это был не сознательный выбор, так просто получилось.
Франция была совсем не враждебной для тех культурных и музыкальных кругов, в которых жил и общался Денисов. Наоборот, композиторы очень стремились друг к другу, очень интересовались творчеством других. Он вообще хотел знать все, что происходит и в России, и заграницей. Франция заинтересовалась Денисовым случайно, его партитура «Солнце инков» попала в руки Пьера Булеза, композитора и дирижера, одному из лидеров французского музыкального авангарда. Он организовал выступление сначала в Германии, потом в Париже, а затем и в Брюсселе. Таким образом, получилось, что Денисова узнали на западе сразу в трех странах практически в одно время.
Он имел возможность уехать из страны еще задолго до той ужасной аварии, но его просто перевезли, он даже был не в курсе, потому как находился в коме. Он пришел в сознание и очутился уже во Франции. Ни о побеге, ни о переезде он не думал, хотя переехать ему предлагали. Он по-настоящему был привязан как к стране, так и к людям: к коллегам, к консерватории. И даже когда мы уже осстались во Франции, то каждый день речь шла о том, что как только Денисов поправится, то мы вернемся. Он не представлял жизни без России.
ГОНЕНИЯ ВЛАСТЬЮ ШЛИ В НЕСКОЛЬКО ЭТАПОВ
Первым звонком для государства стало исполнение «Солнца инков» в ноябре 1964 года. Это сочинение было написано в 12-тоновой технике, которая пришла с Запада. Хотя позже стало ясно, что в СССР Николай Рославец тоже изобрел свою додекафонную технику, но он пришел к этому параллельно с новой венской школой. И эта техника письма, пришедшая с Запада, считалась буржуазной, и советский композитор не имел права писать музыку в буржуазной технике. Был большой скандал в 1964 году в Ленинградской филармонии, некоторых человек даже сняли с должности.
Следом, в 1966 году Денисов написал статью «Новая техника — это не мода». Она была опубликована в приложении к итальянскому журналу «Ринашита». И в ней Денисов описывал своих коллег: сделал целую панораму советской музыки, в том числе людей, которые не писали в той же технике, что и он. Он охарактеризовал разных композиторов и сказал, что если русский композитор использует разные техники, то делает он это не в угоду моде, а просто потому, что так хочет. Это веяния времени, мы не можем больше писать в духе Чайковского, ведь ничто не стоит на месте. И когда он написал эту статью, то на него ополчились за то, что он похвалил композиторов, не все из которых были соцреалистами. Его исключили из консерватории, из Союза композиторов, ругали на совете. Однако потом это все свели на нет, потому что студенты Денисова написали большую бумагу и пошли к ректору с требованием вернуть его, потому что ни у кого другого они учиться уже не будут.
Интересно, что люди, которые ополчились на него, заметили, что журнал «Ринашита» — это орган коммунистической партии, и то обвинение о публикации в буржуазной прессе было политически некорректным, ведь пресса-то родная, коммунистическая. Поэтому его тихо вернули и в Совет, и в консерваторию.
Его считали диссидентом, но целенаправленных движений против власти он никогда не делал. Творил так, как считал нужным, не подчиняясь тому, что диктовала культурная идеология. Денисов писал очень много на религиозные темы, и писал очень искренне, без всякого ерничества. Он был глубоко религиозным человеком, но всегда замалчивал эту тему, считал все это глубоко личным. Ему не хотелось рвать на себе рубашку и говорить о том, как он верит в Бога. Вся его музыка говорит о том, насколько он был религиозным. Но религиозность была не православной или католической, она была универсальной. Правильнее будет сказать, что это была духовность. Он в одинаковой степени уважал и те, и другие постулаты.
БЫТЬ КОМПОЗИТОРОМ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ — СЛОЖНО
Но не все художники и артисты выдерживали противостояние с государством, многие поддались на приманки системы, и тогда их просили играть произведения официальных композиторов. За это им открывались все двери: они давали концерты, делали записи, ездили заграницу. Мало людей, как Денисов, противостояли этому. Сам Эдисон говорил, что он хотел писать то, что он сам слышит, а не то, что ему диктовали сверху. Ведь были постулаты социалистического реализма, и надо было писать музыку, которая напоминает либо русское народное творчество, либо советские массовые песни и пляски, жизнерадостные симфонии. Они должны были призывать русский народ хорошо работать, массово отдыхать, рожать детей. Все это было прописано в текстах официальных постановлений.
Эдисону это было чуждо. Он мог, конечно, начать сочинять такую музыку, и его бы стали выпускать на пластинках, он бы давал концерты, его бы передавали по радио, но мой муж этого не хотел. И это было сложно. Недаром, когда он писал свой «Реквием», то говорил о том кресте, что несет всю жизнь.
К счастью, он преподавал. Это была работа, которую он обожал, буквально отдушина для него. Точно таким же занятием он считал написание музыки для кино и театра. Он работал с более чем 60 фильмами, документальными и художественными, а вместе с Юрием Любимовым и Игорем Квашой над театральными постановками. Наверное, это помогало ему выстоять.
Был у него и круг единомышленников, которые противостояли системе. Иметь таких друзей, которые тоже отстаивают свою позицию, очень помогало. Хотя иногда он чувствовал себя одиноко, о чем писал в своих тайных дневниках. Там есть страшные записи вроде «ночи одиночества полны Дьявола».
ЕГО ВЗГЛЯД БОЛЬШЕ ВСЕГО ПОВЛИЯЛ НА РУССКУЮ КУЛЬТУРУ
Он воспитал целую плеяду композиторов, несмотря на то, что преподавал «оркестровку». Рассказывая о ней, он негласно рассказывал и о композиции. Кроме того, у него консультировались многие современные композиторы, в том числе очень известные. Он всех принимал, никогда не ограничивал людей, проводил такие консультации совершенно бесплатно. Он считал, что если ему дано писать музыку, то он обязан делиться своими знаниями, анализируя партитуры своих учеников, коллег и всех, кто к нему приходил.
Мне трудно сказать, как он повлиял на мировую культуру, но у него есть ученики в Швейцарии, Германии, Дании, Бельгии, Англии и во Франции. Как это дальше реализовалось я уже не знаю.
Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ ИЗУЧАТЬ МУЗЫКУ
Мне очень нравится то, что я изучаю. Нравится понимать, что происходит в голове создателя. Что предшествует этому, что происходит во время процесса? Как рождается нечто из ничего — вот это меня больше всего интересует.
Я изучала музыку Эдисона до того, как мы познакомились и поженились, его музыка интересовала меня всегда. Ведь в первую очередь я музыковед, то есть для меня это естественно и несложно. А когда он скончался, то все произошло само собой: у меня остались партитуры, какие-то документы. И чтобы их систематизировать, требовалась работа. Было решено написать монографию о Денисове на французском.
Очевидно, что российский читатель уже имеет информацию о композиторе, а во Франции не было ни одной монографии, так что эту часть нужно было заполнить. На русский язык она еще не переведена, но как раз на следующей неделе я буду встречаться с человеком, который примет решение ее издать. Если все решится, то мне нужно будет приниматься за работу, и не просто делать перевод, а полноценную версию для русского читателя. Но я занимаюсь не только Денисовым, я исследую современную французскую музыку, русскую музыку.
В СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКЕ КАК В ХОРОШЕМ РЕСТОРАНЕ: КАЖДЫЙ МОЖЕТ СДЕЛАТЬ СВОЙ ВЫБОР
Есть все: и неоклассицизм, и самые радикальные эксперименты, и что-то среднее. Это есть и во Франции, и в России. Мне не нравится неоклассицизм: работать с устаревшим материалом не так интересно, хотя есть композиторы, которые довольно успешно это делают. Это красивая музыка, которая очень сильно напоминает Мясковского. Если вы слышите неоклассицизм, то вам кажется, что вы слышите какую-то неизвестную симфонию Мясковского. При том, что он умер в 1950 году. Он замечательный, я его очень люблю, но зачем же сейчас так писать? Я не могу принять мажорную гамму, которая звучит в медленном темпе в течение получаса. Я не могу считать это музыкальном произведением, в музыке должна быть работа композитора.
Не нравится мне и обработка рок-музыки классикой. Однако рок-музыка очень сильно повлияла на современную классику. Одно обогатило другое. И даже в рок-музыке очень многое из классической академической музыки. Тот же Pink Floyd, например, это же симфонический рок. Этот синтез очень интересен и продуктивен. То есть не просто обработка, а использование техник параллельного культурного слоя в своем собственном искусстве. При условии, что это все оправданно художественно.
Я ИНОГДА СЛУШАЮ ФРАНЦУЗСКИЙ РЭП
Но не смогу послушать 10 песен сразу. Во Франции рэп тоже популярен, и я думаю, что причина его популярности в России такая же, как и за рубежом. Это пришло из бедных районов, где молодежь считала, что им не дают высказаться, и это был способ рассказать о своей жизни, изложить свои требования. Поскольку доступ к музыкальной композиции сложнее, чем к доступ к словесной, то заниматься им гораздо проще.
Подпишитесь на нашу группу ВКонтакте и узнавайте самые актуальные новости Tomsk.ru в соцсетях.
Вячеслав Серов
