С незапамятных времен на томской земле живет интересный и загадочный народ — селькупы. Когда-то предки этого народа наводили страх почти на всю Западную Сибирь. Теперь «лесные люди», как они сами себя называют, живут в гармонии с природой и возрождают свою культуру.
Представители этого народа открывают свои секреты не каждому, но корреспонденту Tomsk.ru удалось пообщаться с ними, узнать много интересного о культуре и мировоззрении современных селькупов, а также о том, на каком языке нужно говорить с природой.
Тихие люди
Что мы знаем о селькупах? По сути — ничего. Ну, живут на севере Томской области, выступают на «Этюдах Севера», пляшут с бубном в сценических костюмах, поют песни на древнем языке. Да, и у кого-то, может быть, друг или сосед — селькуп, но он говорит по-русски, носит, как и все, одежду made in China и предпочитает американскую музыку. Ведь большинство людей давно уже не носят национальные костюмы, не поют народные песни, сидят в соцсетях и затариваются в супермаркетах.
Уникальный и загадочный народ живет почти незаметно, и, кстати, многие выбирают такой образ жизни осознанно. Даже свой язык селькупы используют для тайных переговоров. Особо любопытным могут даже и не сказать, что говорят на родном языке. Настоящие же тайны этого народа открываются только тем, кому селькупы доверяют. А чтобы селькупы доверяли, нужно искренне интересоваться их культурой.
Когда я впервые встретил методиста Этнокультурного центра из Парабели Ирину Коробейникову и поинтересовался, как живут современные селькупы, как устраивают быт, верят ли по-прежнему в духов, женщина сухо ответила: «Знать бы этих духов». Но как только узнала, что я всерьез интересуюсь предками селькупов — кулайцами, рассказала мне немало удивительных вещей об этом народе, в том числе и перечислив имена духов.
А другая селькупка, Наталья Иженбина из Колпашево, объяснила свою версию, почему ее народ такой скрытный. По словам Натальи, осторожными селькупов сделала тайга.
«Когда идешь по тайге, громко поешь или разговариваешь, хрустишь ветками, считай, что обратно уже не вернешься, — говорит Наталья Платоновна. — Например, медведь услышит и придет. Так и в мире. Пока есть в мире жестокость, жадность и мало разумных людей, мы не откроемся».
«Комдэ чангва, но вы держитесь»
Когда-то считалось, что селькупы, или, как их раньше называли, остяки-самоеды — люди диковатые и недалекие. Но такой стереотип в отношении «лесных людей» просто неприменим. Они не простаки из леса, а рациональные и практичные люди: за тысячи лет своей истории они выучили, чем заняться, чтобы жить на севере Сибири хорошо и сытно.
Если не любите рыбу — вы не селькуп. А если даже и любите, то попробуйте поймать ее так же ловко, как селькупы. Когда-то русские переселенцы в Сибирь завидовали селькупам, ведь у них всегда был огромный выбор снастей. Кстати, любовь к рыбе у селькупов не остывает уже больше двух тысяч лет: и сейчас рыба у селькупов ценится.
Конечно же, селькупы прекрасно охотятся. Они и в этом похожи на своих воинственных предков — кулайцев — когда-то расселившихся на обширных территориях Сибири. Охота приносила их потомкам немалые деньги в средние века, кормила в голодные годы войны и в 90-е. А если результат налицо, зачем менять тип хозяйства?
Селькупы разводят и скот, да и в целом, живут почти так же, как и русские на севере области. При этом коренные жители севера области привыкли жить скромно. И это не считается зазорным.
«Во время исследования селькупов Колпашевского района ученые часто слышали от них фразу: «Комдэ чангва»,то есть, «Денег нет». «Я думаю, лучше говорить: «Деньги есть, но мало», а иначе их и не будет», — считает Наталья Иженбина.
При этом, считают селькупы, ресурсы нужно экономить: из леса не носить лишнего и беречь все живое. Ведь любой дисбаланс в природе — это уход зверя, рыбы, неурожай и, в конечном итоге, гибель людей.
Тысячи лет, со времен кулайцев уж точно, селькупы стараются беречь природу. Каждая сломанная ветка, каждый сорванный цветок — это ущерб. И его надо восполнять. Селькупы верят, что у всего есть душа — от дерева до карандаша, а потому стараются к каждой вещи относиться аккуратно.
Отношения в обществе
Взаимоотношения в семье и в обществе у селькупов традиционные и крайне уважительные. В словаре «лесных людей» целый список слов, связанных с семьей. Например, дед по материнской линии обозначается одним словом (авнека), а по отцовской — другим (энека), бабушка по материнской линии — нембика, по отцу — аджюка. Родственники всегда общаются между собой и не забывают друг друга, каждый из представителей этой народности может насчитать десятки близких и дальних родственников, поддерживать с которыми отношения считается обязательным. Если ребенок потерял родителей, его отдадут тетушкам или другим родственникам, но не чужому человеку. Свадьбы всегда многолюдны из-за обилия родни.
Говорить или желать что-либо плохое родственникам или соседям у селькупов запрещено. Напрример, мать Ирины Коробейниковой всегда говорила: «В добрый час сказать, в худой — промолчать». Люди верят, что, если сказать: «Чтоб медведь тебя унес», то он и унесет. Поэтому «лесные люди» учат друг друга быть аккуратными в словах.
Тайга научила селькупов друг другу помогать. Они оставляют вещи в охотничьих избушках для того, чтобы другие охотники могли пользоваться. В голодное время селькупы делятся добычей со своими земляками. Потому что закон тайги суров: выжил сам — помоги другому.
Отношения с государством
Революция столетней давности изменила жизнь селькупов. При царе вся жизнь коренных малочисленных народов регулировалась отдельными правовыми документами, с приходом советской власти всех советских граждан уравняли в правах, а коренные народности получили еще дополнительные льготы. В 20-30-е годы появились нормативные акты, закрепляющие право коренных народов на землю, на которой они проживают. Также вводились налоговые льготы.
Однако позднее, в середине прошлого века, права туземцев на землю перестали упоминаться в документах. Право на нее имели только колхозы и совхозы. В 70-е в документах упоминались только земли для отгонного скотоводства и оленьи пастбища, которые могли даваться в пользование колхозам и совхозам. Кроме того, в то время были изданы законы о поддержке традиционных видов хозяйства, а также о налоговых льготах, которые получали люди, занимающиеся кустарным ремеслом.
В то же время в местах проживания коренных народов, в том числе селькупов, были созданы хорошие условия для жизни: создавалась инфраструктура, система медицинского обслуживания и школьного образования. Люди заговорили и даже смогли печататься на своих языках.
По словам Ирины Коробейниковой, в конце 80-х властями было очень много сделано для возрождения селькупской культуры и языка. После распада СССР к коренным народам вернулось право на пользование землей, на которой они проживают. Также законодательно было оформлено право заниматься традиционными видами хозяйства, в том числе охотой и рыбалкой. Кроме того, коренные народы освобождаются от уплаты земельного налога.
«У нас, когда ввели льготы для коренных народов, — рассказал житель поселка Рыбинск Верхнекетского района Владимир. — Были те, кто записался в селькупы. Хоть и говорят по-русски и живут как русские. Ну да ладно, лишь бы людьми были».
«Ряженые» шаманы
По словам Ирины Коробейниковой, селькупские шаманы, которые выступают сейчас на фестивалях и концертах и даже проводят обряды — ненастоящие. Да и шаманизм как явление уже почти век как себя изжил: с приходом русских поселенцев большинство селькупов приняли православие, хотя при этом и сохраняли свои верования, но последний шаман, к которому селькупы действительно ходили за советом и за исцелением от недугов, жил в начале прошлого вера. Так что сейчас танцы с бубнами — не более чем красочное представление.
«Есть один очень известный человек, называет себя шаманом, иностранцев приглашает и знакомит с селькупской культурой, — рассказывает Ирина Коробейникова. — Несколько лет назад поехал он в Москву выступать, а у него не получается колотушкой в бубен бить. Он ночью в туалете стал репетировать, за ночь научился стучать колотушкой в бубен, вроде нормально выступил. Теперь и в Парабели выступает. Вот только рассказывает, что после обрядов ему становится плохо».
Селькупы считают, что настоящий шаман должен уметь оказывать помощь, лечить людей, например. Но последние известные шаманы давно умерли, а лечатся селькупы в обычных поликлиниках либо народными методами.
Та же история с костюмами. Они сценические. Повседневная одежда современного селькупа вполне обычная. Разве что, могут зимой «лесные люди» похвастаться меховой шапкой собственного изготовления, так она ж для дела нужна, голову согревать, а не перед односельчанами красоваться. Танцы и песни, то есть фольклор, тоже, скорее, заново созданный. На селькупском языке поют и старинные, и переведенные советские, и современные песни. Хотя есть свои композиторы и поэты, которые пишут новые песни для выступлений на фестивалях и праздниках. А легенды селькупы передавали от бабушек и дедушек. Это короткие, простые по структуре, но поучительные истории из жизни народа.
По словам Коробейниковой, танцы современных шаманов в стилизованных костюмах — это скорее сигнал SOS. Селькупы таким образом напоминают о себе миру, давая понять, что их осталось мало, нужно что-то с этим делать, сохранять уникальный язык и культуру. Обращаются селькупы со сцены и к своим сородичам, которые забывают, что они — представители редкого народа.
Из рода Ворона
Несмотря на то, что шаманизм у селькупов давно канул в лету, сознание представителей этого народа, да и повседневный быт наполнены множеством деталей, отсылающих к древним представлениям об устройстве мира, наполненного духами-покровителями и грозными божествами, с которыми лучше дружить. Даже сейчас у селькупов отчасти сохранился тотемизм: каждый ребенок знает, какой зверь или птица является его далеким предком. У южных селькупов семьи ведут свой род от птиц, а у северных — от лесных зверей.
«Я из рода Ворона, потому что мой отец из этого рода, — рассказала Ирина Коробейникова. — А моя мама — из рода Кедровки. Род определялся по отцу. В Томской области почти все роды с птичьими названиями — род Глухаря, Орла, Ворона и Кедровки. Наталья Иженбина — из рода Сыча. А на севере преобладают роды Волка, Медведя и Лисы».
Лось и Медведь — с древности священные для селькупов животные. Их фигурки всегда были талисманами и приносили удачу. Есть у селькупов интересная особенность: они, с одной стороны, уважают природу, а с другой — хитрят с ней.
«Чтобы медведь в тайге на нас не напал, мы не говорим «корг», то есть, «медведь», — рассказывает Ирина Коробейникова. — Мы говорим «варг ара» — «большой старик». Если знаем, что в окрестностях бродит маленький медвежонок, говорим «мыда» — «младший брат». Так мы запутываем зверя, который не любит, когда про него говорят. Мы считаем, что если про зверя говоришь, он придет».
«А когда добыл медведя, надо провести обряд перед тем, как употребить мясо его в пищу: «Это не я тебя ем, это ворон тебя клюет», — добавляет Наталья Иженбина.
Вера в лозов — духов животных, лесов, озер, ветра и рек — у селькупов удивительно сочетается с христианскими традициями: в красных уголках селькупских изб хранятся иконы, портреты умерших предков и кавалозы — небольшие обереги.
«Одна селькупка брала с собой перед рыбалкой или походом в лес кавалозиков в берестяной набирке. Они, считала бабушка, приносили удачу, — говорит Ирина Коробейникова. — Если удача отворачивалась — она била кавалозиков или делала новые обереги».
До недавних времен сохранились и жертвоприношения духам. Например, охотник Аким Николаевич Чинин приносил в священный амбар пули, монеты и табак. Считалось, что в своем населенном пункте — юртах Саиспаевых — он был самым удачливым, и звери (лисы, зайцы, росомахи) к нему «сами под ноги бросались».
«А в деревне Иванкино был жертвенник, в него рыбаки клали жертвы духу воды и духу тайги, чтобы была удача на рыбалке и на охоте», — рассказывает Наталья Иженбина.
Возрождение
Селькупов осталось всего несколько тысяч. Правда, людей с селькупскими корнями намного больше, но они не знают ни языка, ни обычаев, ни даже из какого они рода. А вопрос возрождения самосознания для селькупов сейчас является очень актуальным.
Сейчас Вера Тузакова и Ирина Коробейникова создают заново то, что было давно утеряно. Например, создали сборник «Обские рассказы», издали книгу «Рассказы селькупки Ирины». А следующая книга с рассказами выйдет в Японии. В своих работах селькупы делятся дозированно, конечно, своими взглядами на мир, а заодно обучают языку. Кроме того, существуют селькупские общественные организации, задача которых — объединить селькупов в своем районе, помочь вспомнить язык.
Сейчас проблемой сохранения селькупов занимаются ученые. Что они делают? Собирают данные по истории, костюму, языку. Регулярно проводятся конференции, где исследователи презентуют результаты работ. Участвуют в них и сами селькупы. И, конечно, выезжают в экспедиции, разыскивают носителей языка, культуры.
И хотя селькупы и скрытные люди, они вынуждены рассказывать о культуре и языке, чтобы не потерять их совсем. Привлекая внимание общества, они пополняют свои ряды. Но и русские могут влиться в состав этого народа. Например, Григорий Коротких, примерно за один год выучивший селькупский и сделавший немало для этого народа, стал для селькупов практически своим человеком. Григорий считает, что даже в век всеобщей глобализации людям есть чему поучиться у этого небольшого народа. Например, уважению к традициям, ближним и окружающему миру.
Владислав Пирогов
