Продолжаем наш «сериал» про публичные слушания относительно новой схемы движения пассажирского транспорта в Томске. Содержание преддущих «серий» — здесь и здесь.
«Уважаемые «режиссеры»! Вы нас, пожалуйста, не насилуйте! Что нам кушать, с кем нам ездить — мы сами разберемся. Оставьте наш город в покое!», — оживился зал — в «президиуме» объявили, что начинается время для выступлений народа. И даже с двумя микрофонами. Хочешь — стой в очереди к стационарному. Хочешь — тяни руку за тем, что специальная женщина передает по залу. Стоя в глубине этой толпы, я видела: все ждали подсадных уток от администрации, которые будут говорить «я за», и «правильно сделали», и поносить маршрутчиков, и…
И этого НЕ СЛУЧИЛОСЬ. И спасибо администрации. Хотя, если вдуматься, как-то странно это — уважать и благодарить кого-то за то, что он поступил порядочно. Потому что это нормально и естественно.
Ну, а теперь мнения тех, кто выступал на этих слушаниях. Во-первых, поразила женщина (она не представилась, да там и почти никто не представлялся), обратившая внимание на новую схему движения с точки зрения ее безопасности. По реакции даже создалось впечатление, что представители мэрии, и разработчики схемы как-то и не задумывались про это.
«Давайте посмотрим, что у нас по новой схеме касается всех участников движения: пассажиров, водителей маршруток и автомобилистов. Это я говорю про перекрестки. Начинаем с перекрестка Яковлева — Пушкина. Все знают, что там у нас пробка. А по этой схеме там поворачивают два маршрута в том месте, где этого делать нельзя. То есть, у нас бывший 16-й маршрут, новая 4-ка поворачивают с Дальне-Ключевской в сторону Комсомольского, делая левый поворот, и возвращаются тем же путем обратно. Такого поворота у нас не было. Бывшие 11-й, 24-й, 10-й поворачивают на Яковлева в сторону Красноармейской. На каждом перекрестке: Пушкина — Яковлева, Кирова — Красноармейская, Фрунзе — Ленина, Кирова — Ленина, Комсомольский — Фрунзе появляются новые перекрестки, которые, собственно говоря, запрещены правилами дорожного движения. Каким образом это будет учитываться?», — прозвучал вопрос.
И так было странно, что отвечать на него взялись не томские чиновники, а пермский профессор, явно не знающий, какие и где здесь повороты… Еще одна ошибка мэрии. Нет бы сразу самим сказать: да, упустили как-то. Но, типа, разберемся. Зачем тут Якимов взял слово…
«Вы с таким знанием говорите о правилах дорожного движения, как будто вы водитель автобуса. Обычно пассажирам не совсем интересно, как осуществляются маневры на перекрестке. Я расскажу о принципах. Сначала мы смотрим, откуда и куда нужно людям ездить, потом — по каким участкам. А потом уже смотрим на точки. То есть, это проблема третьего уровня. И она решается разными средствами — организацией дорожного движения, светофорным регулированием. Но эта проблема на порядок меньше. Мы сейчас обсуждаем проблемы гораздо серьезнее. Я озабоченность вашу понимаю, ее много раз сотрудники ГИБДД высказывали, и мы им говорили: у нас задача более тяжелая — распланировать город, а заниматься отдельными перекрестками мы будем уже на последующих этапах».
Ах, как жаль, что не было на этих слушаниях никого из ГИБДД. Хотя табличка на «президиумском» столе стояла. «Много раз высказывали озабоченность»… Может, просто оскомину набило, конечно, и решили не тратить время на это обсуждение, которое заведомо не могло ни к чему привести…
Нет, я, если честно, профессора Якимова, очень даже понимаю. Я так однажды ковровое покрытие себе домой покупала. Ну, прикинула примерно — вот столько-то надо. По прямой. Чего там — углы, они же «повороты», вымерять. Лежит теперь у меня половина этого покрытия без дела. Но она-то ладно — она до поры до времени лежит, когда-нибудь и сгодится. Разработать же схему движения транспорта, которую, как сказал в начале слушаний сам же Якимов, «хоть завтра запускай», а потом обнаружить, что ГИБДД со своей озабоченностью не дает, — дело как минимум посерьезнее. Особенно, если учесть, я что свои коврики на свою зарплату купила, а «Радар» работал за деньги бюджетные.
А вот мнение томича, которого зал принял изначально за подсадную утку. Не знаю, почему. Далеко стояла, ничего не видела, только слышала. «Да вы послушайте, этот человек явно не мой!», — уверял заммэра Владимир Хан. В ответ — крики, слов не разобрать, но по интонациям ясно было: не верят. А зря не верили.
«Я действительно не Владимира Петровича, я сам по себе мальчик, свой собственный, — начал «невидимый» молодой человек. — Я бы хотел сказать следующее. Я не доктор технических наук. Не профессор Академии транспорта. Не большой ученый. Я могу высказывать только мнение обывательское, поэтому – априори глупое, но я бы хотел сказать вот что. По моему опыту поездок по другим регионам, полуторамиллионный Новосибирск обслуживает 139 автобусных маршрутов. Миллионный Красноярск обслуживают 82 автобусных маршрута. 550-тысячный Кемерово обслуживают около 60 автобусных маршрутов, девять троллейбусных и семь трамвайных. Вы 600-тысячному городу предлагаете 25 автобусных маршрутов, и это я могу назвать только одним словом — издевательство. Другим издевательством являются пять троллейбусных маршрутов вместо семи существующих, которые не справляются. После отмены пятого троллейбусного маршрута были возмущения, но люди проглотили это. Сейчас вы говорите, что надо проспект Ленина разгружать от троллейбусов, но при этом вы предлагаете убрать троллейбусы с параллельного — Комсомольского проспекта. Ни в коем случае нельзя сокращать количество маршрутов — ни автобусных, ни троллейбусных, которых в Томске и так мало. Я считаю, что схема исключительно не доработана», — заявил молодой человек, под конец по просьбе профессора Якимова представившийся Борисом.
«Я видел другие города. Например, Нижний Новгород, который больше чем Томск. Там функционируют всего 45 автобусных маршрутов, но там ходят большие автобусы. Если сейчас томичам нравится, как функционирует маршрутная сеть, то, может быть, действительно ничего делать не надо», — попробовал возразить томичу пермяк. И на последних своих словах второй раз за слушания сорвал аплодисменты.
«У нас в стране сейчас кризис, правильно я говорю? — начал еще один выступающий. — А тут закрываются девять маршрутов. Или 11? Там работают люди. У них у всех есть кредиты, ипотека — и у водителей, и у предпринимателей. Я хочу сказать: почему у нас Пермь, которая никакого отношения к нашему городу не имеет, меняет у нас схему движения, к которой люди уже привыкли. И почему мы стоим и смотрим на это?».
А вот слова еще одной перевозчицы: «Тут говорилось что в зале много маршрутчиков. Да, мы маршрутчики. И у нас есть семьи. Есть дети, жены, мужья, бабушки и дедушки. Но — большое пожелание — не нужно делить нас на маршрутчиков и не маршрутчиков. Мы все — жители этого города. Я хочу попросить администрацию. Если это возможно, давайте, как говорит Путин, не будем «лохматить бизнес». Давайте дадим бизнесу развиваться. Если нужны новые маршруты, их можно цивилизованно открыть. Не нужно разрушать то, что годами создавалось. Люди к нам привыкли. Конечно, вы не ездите на маршрутках, но пожалейте нас, жителей. Не нужно нас уничтожать».
«А я вот как бы не маршрутчик и не подготовленный какой-то гражданин. Просто так пришел сюда, потому что маршрутчики постоянно чем-то недовольны, мало им денег за проезд», — начал было мужчина из зала. Но перекричать зал не смог и отдал микрофон. А жаль. Ведь вероятно, и у него есть своя правда.
Ирина Костина
Окончание следует
